образование в сша плохое

«Хороший учитель — либо подпольщик, либо революционер». От чего страдает образование в США

Вы не поверите, но проблемы там те же, что и у нас. И вот как отдельные педагоги борются против формализма и за человекоориентированный подход.

Проблемы американских массовых школ

Директивы сверху, нежданные визиты ревизоров, якобы лучше учителей знающих, как правильно преподавать, стандартизированные тесты, которые ничего не рассказывают школьникам о настоящей жизни. Знакомо? Американские педагоги на протяжении десятилетий тоже страдают от формализма в учебном процессе.

Журналистка The Atlantic Кристина Ризга два года ездила по Америке, общаясь с учителями государственных школ. Добралась она даже до Аляски. Всё это — в рамках проекта On Teaching («О преподавании»), призванного сохранить для будущих поколений мудрость учителей старой закалки.

Везде, от Аризоны до Мичигана, педагоги с большим стажем в один голос заявляли: успешное преподавание опирается на внимательное отношение к ученикам как к личностям, на уважение к культурной среде, в которой они живут, а также на рефлексию учителя и взаимодействие с коллегами.

К сожалению, все они также признавались, что раз за разом их успехам в обучении препятствуют недальновидные указы начальства. А ещё — хроническая нехватка финансирования и нежелание администрации относиться к учителям как к экспертам, лучше других понимающим, в чём нуждаются их ученики.

Тем не менее даже в таких условиях, вынужденные ускользать от радаров контроля образовательной системы, эти педагоги находили силы и время подбирать к каждому ученику индивидуальный подход. Кристина Ризга рассказала про их опыт, а мы пересказываем вам.

Журналист. Пишет и переводит статьи о самобытной культуре и образовании.

Индивидуальный подход против конвейера образования

Одна из героинь проекта Кристины Ризга — учительница Рене Мур с более чем тридцатилетним стажем. Говоря о своей педагогической практике, она вспомнила ученика, который изменил её отношение к преподаванию.

Шёл 1999 год. Мур давала уроки английского десятиклассникам в сельском городке. Однажды в её класс вошли семнадцатилетний юноша и его мама. Они попросили Мур разрешить парню присоединиться к её классу для «обычных» детей. Оказалось, что мальчик девять лет ходил на занятия для детей с ограниченными возможностями. Как позднее предположила Мур, у него была недиагностированная дислексия. Юноше очень хотелось получить диплом, он был решительно настроен, и Мур согласилась.

Первые несколько недель новичок просто тихо сидел за задней партой. Мур стала проводить с мальчиком время после уроков и заметила, что тот оживает, стоит разговору коснуться спорта или семьи. Тогда она попросила его писать об этих важных для него вещах. Это так увлекало подростка, что его предложения становились более длинными и сложными.

Мур знала, что ученики из коррекционных классов часто свыкаются с навязанным мнением о том, что они якобы недостаточно развиты интеллектуально. Чтобы помочь мальчику стать смелее, она решила записать свои беседы с ним на магнитофон, а потом попросила перенести на бумагу его собственные слова — не беспокоясь о грамматике и пунктуации. Посмотрев в свои записи, мальчик понял, что вполне способен оригинально мыслить и рассуждать аналитически. Это придало ему уверенности. Он перестал бояться грамматики и начал делать успехи. Спустя два года он перешёл в одиннадцатый класс, смог сдать выпускные экзамены и стал первым из своих шести братьев и сестёр, кто получил диплом об окончании средней школы.

«Этот молодой человек показал мне, насколько важно узнать своих учеников перед тем, как учить их, — поделилась Мур. — Мы волочём наших детей через систему, разработанную по образу конвейера, и часто сдаёмся слишком быстро, потому что они не дотягивают до „должного уровня“ к тому моменту, когда должны бы согласно правилам системы. Когда это происходит, мы говорим, что они не настроены учиться или безнадёжны. Но у них просто другие темпы. Это не имеет ничего общего с их природным потенциалом или способностями».

Ценность взаимовыручки и обратной связи

Рене Мур, как и все другие педагоги, с которыми общалась Кристина Ризга, признавалась, что высоко ценит возможность учиться у своих коллег. Когда она и её товарищи сталкивались с проблемами, они обращались за советом друг к другу или искали ответы на свои вопросы в онлайн-сообществах преподавателей. Вместе они пытались точечно определить трудности, с которыми сталкивались их ученики, и придумывали индивидуальный план их преодоления.

Не меньше американские педагоги старой закалки ценят и обратную связь от своих учеников.

В 2000 году Мур начала работу над проектом по изучению передовых практик в преподавании английского и попросила своих учеников пройти опрос «Каким должен быть хороший учитель английского языка?» Школьники ответили, что учёба даётся им легче всего, когда учитель:

Дети также назвали то, что им, наоборот, мешает: когда учитель сосредоточен на их слабостях («Ты опоздал, не сдал домашнее задание, сделал проект с грамматическими ошибками»), а не на усилиях («Ты пришёл на занятия, несмотря на личные неурядицы, усердно работал на уроке, участвовал в обсуждениях, додумался до оригинальных идей — пускай и в неразборчивых черновиках»). Ещё школьники упомянули преподавателей, которые ни разу не удосужились узнать, как правильно произносить их имена, или ставили плохие оценки, не объяснив толком, за что.

Это было не единственное открытие. Работая над проектом, Мур выявила эффективность некоторых учебных методов, которые противоречили тому, чему учили её саму. Например, система предлагает жертвовать объяснениями учителя (методикой, которую в США называют direct instruction — прямая инструкция) в пользу самостоятельной работы учеников. Однако Мур выяснила, что объяснения «что к чему» в формате мини-лекций, а также общение в формате вопросов-ответов, чтобы оценить, насколько хорошо ученики усвоили объяснение, были очень полезны для многих учащихся.

Индивидуальный подход и рефлексия

К концу работы над своим проектом Мур поняла: слепо следовать перечню самых популярных научно обоснованных методов и стратегий — не лучший путь к успешному преподаванию. Гораздо важнее выстроить личные отношения с учениками и подстраивать свою учебную практику под цели и потребности каждого отдельного ребёнка.

К каждому ученику нужно находить особый подход — прислушиваться к тому, как дети выражают себя: и в классе, и в коридорах, и в домашних работах.

«Каждый раз, когда школьник сдаёт домашнее задание, он сообщает вам что-то о своём мышлении», — поделилась своими наблюдениями Пирет Маккейми, другая учительница с большим стажем.

Каждый вечер по дороге домой с работы Маккейми прокручивала в голове то, что она подметила в своих учениках за день. В частности, она обращала внимание на язык тела, который мог говорить об их незаинтересованности, — например, на безучастное выражение лица или поникший вид. Вместе с тем она отмечала и признаки интереса — когда ученик, скажем, вдруг начинал живо обсуждать какое-нибудь задание или делал больше того, что требовалось. На следующее утро Маккейми просыпалась в пять утра и обобщала свои наблюдения, чтобы скорректировать план уроков на день.

Эти два процесса — развитие тесных отношений с учениками и рефлексия по поводу своих методов работы — важнейшие элементы хорошего преподавания, считают учителя, с которыми беседовала Кристина Ризга. Преподавание, полагает Пирет Маккейми, это постоянно меняющаяся практика, которая должна отвечать потребностям учащихся в каждый конкретный момент. Нет «плохих» или «хороших» стратегий обучения — есть уместные и неуместные.

Учёт культурной специфики

Когда учителя могут осознанно подходить к планированию уроков, их занятия становятся более приближенными к культурной реальности, в которой живут их ученики.

Джудит Харпер, учительница английского, понимала, что многие её ученики живут в семьях рабочих, где редко говорят на хорошем английском, а дети латиноамериканцев часто и вовсе не разговаривают на этом языке дома. Поэтому совместно с коллегами Харпер разработала программу, помогающую детям развивать навыки публичных выступлений, а также готовиться к собеседованиям и написанию эссе.

Другая учительница, Ребекка Паласиос, на протяжении 34 лет работала с дошкольниками. Вместе с сослуживцами она придумала программу, обучающую родителей (в основном латиноамериканского происхождения) помогать своим детям развивать дома сильные читательские навыки. Эта программа, инициированная не сверху, а самими учителями, обошлась всего в 2 тысячи долларов. Гораздо дешевле, чем любые нововведения, которые навязывают американским школам власти округов и штатов и из-за которых часто приходится менять весь учебный план.

Борьба с формализмом

Учителям вроде Мур и Маккейми зачастую приходится работать, скрываясь от всевидящего ока министерства образования. Начальство, однако, ни на секунду не оставляет попыток вмешаться в их работу. В 2002 году в США был принят закон No Child Left Behind (в переводе с английского — «Ни одного отстающего ребёнка»), ставивший оценки выше реальных успехов учащихся.

Рене Мур и её коллегам стали приходить письма от начальства: старшеклассникам больше не нужно задавать подготовку презентаций и научных проектов — надо все силы бросить на подготовку к тестам.

Однажды в школу наведался консультант с огромной стопкой бумаг, среди которых был новый учебный план и пошаговые инструкции о том, как ему следовать. Мур призналась: «Я использовала эту стопку, чтобы подпереть старый кондиционер в моём классе. А когда результаты тестов улучшились, консультанты приписали заслугу себе».

Когда в 2001 году Мур приехала в Вашингтон за премией «Учитель года штата Миссисипи», она обнаружила, что другие педагоги-призёры разделяют её мнение: быть хорошим учителем часто значит работать за закрытыми дверями либо же открыто противостоять политике, требующей делить детей на «одарённых» и «проблемных» — вместо того, чтобы уважать индивидуальность каждого ученика. «Не грустно ли, что, чтобы быть хорошим учителем, ты должен работать подпольно либо быть революционером»? — спрашивает Мур.

Нехватка времени на саморазвитие

Примерно 28 часов в неделю американские учителя средней школы тратят непосредственно на обучение. Времени на совместную работу с коллегами для улучшения учебных методов и планов не остаётся. Для сравнения: в Финляндии на собственно обучение учителя средней школы тратят около 21 часа, а в Сингапуре — всего 18 часов. Остальное оплачиваемое время местные педагоги расходуют на совершенствование своих методик. В Америке же нагрузка на учителей только увеличивается: классы разрастаются, а вспомогательный персонал увольняют.

Ситуация стала ещё хуже после принятия в 2015 году «Закона об успешности каждого ученика» (Every Student Succeeds Act). Инициатива была благая: больше заботиться о детях, которые прежде недополучали внимания образовательной системы. На деле же, по словам учителей, принятие закона обернулось частыми проверками и учебными планами, приоритетом которых стало обучение навыкам низкого уровня через подготовку к тестам.

Как всё исправить

Размышляя о будущем, Рене Мур и её коллеги обрисовывают проект радикально новой структуры государственного образования. Такой, где ценились бы всесторонние и объективные данные — например, результаты экзаменов, которые принимали бы целые коллективы из учителей, или опросы учеников и их родителей. Но также она бы с уважением относилась к разнообразию преподавательских традиций. Такая система поощряла бы взаимопомощь учителей и перестала бы преувеличивать роль сторонних консультантов. А ещё в этом новом мире состоявшиеся профессионалы могли бы давать меньше уроков и больше времени уделять обучению не столь опытных коллег, а также исследованиям и внедрению реформ в своих школах.

Главную проблему, стоящую перед американской системой образования прямо сейчас, педагоги, с которыми беседовала Кристина Ризга, обобщают так: «Люди, определяющие установки о том, как мы должны преподавать, сами не занимаются преподаванием, лучших учителей же при этом редко приглашают определять эти установки».

Источник

Высшее образование в США – настоящая кредитная яма, попав в которую трудно выбраться

Высшее образование в США

В Америке расположены одни из лучших и, совершенно точно, самые знаменитые университеты. Чего только стоит «Лига плюща»: Гарвард, Йель, Колумбийский и Принстонский университеты. Но если там знаний и опыта набираются дети американской элиты, то есть и масса других колледжей и университетов, где учатся простые американцы в надежде получить пропуск на высокую должность с большой зарплатой. Разбираемся, во что обходится высшее образование в США и как студенты попадают в кредитную кабалу.

Студенты с табличками на шее, где указан их образовательный долг

Эхо Холодной войны

Первые крупные государственные вложения в высшее образование начались только после Второй Мировой войны и начала войны Холодной. Ещё в 1944 году был принят The Servicemen‘s Readjustment Act или GI Bill, который предоставлял массу льгот возвращающимся с фронта призывникам. К 1956 году, когда закон был отменён, почти 8 миллионов ветеранов воспользовались льготами на образование: около 2.2 миллиона – получили льготы на обучение в колледжах и университетах и ещё 5.6 миллиона – на другие учебные программы.

А в 1958 году, после того как Советский Союз запустил в космос первый спутник, Конгресс США принял National Defense Education Act, который предполагал увеличение государственного финансирование высшего и среднего образования, а также создание программы льготных кредитов для студентов, изучающих точные науки и иностранные языки. В 1965 году президент Линдон Джонсон распространил этот акт на всю систему образования издав Higher Education Act. В 1972 году правительство начало выдавать особо талантливым школьникам специальные гранты, сделав для них высшее образование бесплатным.

Были и другие льготы. Например, программа 1965 года Federal Family Education Loan, которая субсидировались федеральным правительством, а выплачивать такой кредит нужно только через полгода после получения образования, когда выпускник уже мог устроится на работу. Всё это, на волне послевоенного экономического роста, сделало высшее образование доступным для среднего класса и даже части рабочего класса. Но после окончания Холодной войны эти программы начали сворачивать.

Хотя ещё в начале 2000-х, когда цены на недвижимость держались на высоком уровне, семьи могли брать дешёвые кредиты на образование под залог дома, но когда в 2008 годы цены рухнули, а миллионы людей оказались на улице и без работы, лопнул и этот пузырь видимого благополучия. А те, у кого дома остались, уже не могли получать кредиты под их залог. Теперь в долги стали погружаться сами студенты. Один из крупнейших кредиторов, компания SallieMae в 2012 году отчитывалась, что доля «семейных кредитов» упала с 50% до 43%, а молодые студенты оказались один на один с банкирами.

Продовольственные трудности и долги

И вот, спустя 10 лет после начала ипотечного кризиса выходит исследование, в котором приняло участие 167 000 студентов из 170 колледжей и университетов по всей стране. Почти половина опрошенных заявила, что в последние 30 дней у них были проблемы с нехваткой еды или её получением «социально приемлемым способом». 48% из них опасалось, что еда закончится, прежде чем они смогут купить ещё. 30% не ели даже когда испытывали чувство голода. Ещё 10% не ели целыми днями из-за нехватки денег.

Статистика по проблеме нехватки еды, где сверху: «мне могло не хватить денег сходить в магазин», а внизу: «я не ел целый день»

А 16% студентов в течение года перед исследованием и вовсе оказывалось бездомными. Проблемы с жильём были у каждого третьего, но они тогда возвращались к родителям или оставались у друзей и знакомых. А вот эти 16 процентов были вынуждены натурально искать место в ночлежке или жить в палатке под мостом (и это если ещё была палатка). У трети студентов были проблемы как с жильём, так и с продуктами в течение года. И в более чем половине случаев (от 53% до 66%) это студенты с детьми.

И лишь 20% студентов, испытывающих трудности, которые описаны выше, получают те или иные льготы. А с жильём государство помогло только 7%. Причём студенты, отслужившие в армии, чаще сталкиваются как с нехваткой еды, так и с получением крыши над головой (подробнее о непростой судьбе ветеранов можно прочитать в другой статье). Всё потому, что необходимо постоянно экономить. И на этом проблемы только начинаются.

Джош Кирби

Сжигание счёта на оплату кредита во время акции протеста 12 февраля 2020 года

Невидимая рука рынка

«Мы помогали богатейшим семьям Америки устроить их детей в вуз. Есть парадная дверь, через которую ты проходишь сам, а есть чёрный ход, проход через который стоит в 10 раз дороже. Я просто прорубил этот ход»

сказал Уильям Сингер

Поскольку в Америке студенческие сборные выступают даже на олимпийских играх, то спортивные достижения играют роль серьезных льгот при поступлении в вуз. И за пару десятков тысяч долларов, лица абитуриентов могли прифотошопить к атлетическим телам и «не заметить» фальсификацию в резюме. Так, например, появлялись пловцы и выдающиеся футболисты. В одном из резюме девушка из богатой семьи, записала себя как капитана футбольной команды из Южной Калифорнии и после поступления в Йельский университет была принята в женскую футбольную сборную вуза.

Была и другая опция. Абитуриенту проверенные люди могли выдать справку о задержках в развитии (а это на самом деле очень широкий спектр психических заболеваний, включая отставание в социализации). И тогда подростку предлагалось сдавать экзамен только в присутствии одного преподавателя или вообще в другом учреждении, которые были «под контролем». Это не говоря уже о банальной подтасовке результатов экзаменов и предоставление важным студентам правильных ответов заранее.

«Капитализм рушится. Социализм – альтернатива»

Естественно, ни о каких взятках речи здесь не шло. Деньги передавали в качестве пожертвований уже после «честного» зачисления в университет. А потом деньги расходились по рукам всех причастных. Богатым же родителям такая «благотворительность» помогала в дальнейшем уходить от уплаты налогов. Так что элитные частные университеты и безо всякого государственного вмешательства прекрасно втягиваются в коррупционные дела.

На волне скандала, The New York Times поинтересовалась у студентов, что они думают по этому поводу и получили более 500 развёрнутых ответов схожего содержания: «Срочно в номер! Люди с деньгами и властью используют деньги и власть для извлечения выгоды. Это не горячие новости, да и вообще не новость», – написал Рубен Бёрлингтон из Вермонта.

«Я не удивлена, а скорее потрясена, что это происходило долгие годы и родители с большими деньгами были уверены в своей правоте. Тысячи студентов по всей стране, включая меня, без устали работают на нескольких работах, занимаются общественной деятельностью, чтобы получить высокие и РЕАЛЬНЫЕ оценки ради малейшего шанса поступить в вуз мечты, не набрав неподъёмных студенческих кредитов», – Эмили Сэдлак, Пенсильвания.

Акция протеста против студенческих кредитов в 2012 году

Но несмотря на рост цен, спрос на высшее образование только рос. В 2017 году, по данным Министерства образования США в университеты было зачислено 20.4 миллиона студентов, что на 5.1 миллиона больше чем в 2000. Спрос рождал предложение, но цены только росли, а размер среднего кредита за последние 10 лет вырос на 26%.

«Мне образование нужно больше чем деньги?»

И молодёжь всё равно пытается пробиться в университет, даже если это грозит им долговой кабалой. А всё потому что перед глазами есть другая, с позволения сказать, альтернатива. 19 ноября 2019 года Институт Брукингса опубликовал отчет «Знакомьтесь, низкооплачиваемая рабсила». Согласно исследованию, низкооплачиваемые рабочие это люди, получающие меньше 16 долларов в час в США. Таких, в возрасте 18-64 года – 44% от всех работающих в стране.

Большая часть из них имеют среднее или ниже образование. 57% низкооплачиваемых людей работают на полную ставку весь год и у 40% есть дети. Причём многие из тех, кто работают на полставки, хотят работать на полную ставку, но не могут найти такой работы. Большинство потеряли работу в промышленности после закрытия заводов. И от трети до половины низкооплачиваемых рабочих не смогут найти более высокооплачиваемой работы никогда.

Рабочий на складе Amazon в Сан Бернардино, Калифорния

На что похожа такая работа легко понять, посмотрев на мрачный опыт Amazon. После того как Amazon начал массово переводит сотрудников своих складов в США на 10-часовую ночную смену, рабочие были вынуждены мочится в пластиковые бутылки. Amazon не учитывает производственные травмы «до такой степени, что работники Amazon чувствуют себя вынужденными работать из-за боли и травм, которые они получают на работе». Несогласным же с новым графиком работы, который региональные менеджеры неформально именуют «мегациклом» (megacycle), предложили уволиться.

Количество серьезных травм на складах Amazon в некоторых случаях более чем в пять раз превышает средний показатель по отрасли. Национальный совет по безопасности и гигиене труда США включил команию в список «грязной дюжины» самых опасных мест работы в США в 2018 году. Генпрокурор штата Нью-Йорк Летиция Джеймс даже подала на Amazon в суд, заявив, что: «Amazon добивалась беспрецедентной прибыли и экспоненциальных темпов роста за счет жизни, здоровья и безопасности тех, кто работал на передовой».

Ужасные условия труда подтвердил и недавний опрос 100 работников со склада Amazon, проведенный общественной группой Organize. Как показали исследования, более 50% рабочих страдают от приступов острой депрессии, при этом 8% задумываются о самоубийстве. Это не говоря о том, что многие сотрудники вынуждены жить в машине или в палатке возле склада, поскольку лэндлорды тут же задирают цены, стоит только неподалёку открыться складу.

«Некоторые сотрудники буквально засыпали на ногах, изнуренные 55-часовой рабочей неделей. Перерывы были строго регламентированы, а работники получали нарекания даже «за слишком громкое сопение», – рассказывал журналист Алан Селби.

Плакат: «Рабочим нужна зарплата, на которую можно выжить»

Естественно, никто не хочет для себя такой судьбы и тем не менее, как сообщает Wall Street Journal, 4 из 10 выпускников работают на низкоквалифицированных должностях. А те, кого исключают из университета или кто бросает образование по другим причинам (таких с 2014 по 2016 год было 3.9 миллиона человек), оказываются в ещё более уязвимом положении, ведь они вынуждены хвататься даже за самую паршивую работу, чтобы выплачивать оставшиеся долги.

«Мне образование нужно больше чем деньги?», – задалась вопросом Эшли (издание, бравшее интервью, не раскрывало фамилий), когда бросила колледж после трёх лет учёбы, чтобы помогать семье оплачивать счета. Ведь и дальше совмещать учёбу и работу на полную ставку стало уже просто невозможно. «И теперь я утопаю в долгах из-за куска бумажки, который я так и не получила». При том что после всех выплат она осталась должна больше чем брала на обучение.

А непогашенный кредит – это клеймо на многие годы, ведь никто не продаст даже машину. Хизер, взявшая кредит в начале 2000-х, поступила в Инстиут искусств Питтсбурга, но он закрылся оставив её без диплома, но c кредитной гантелей на шее. И чтобы как-то сводить концы с концами и выплачивать долги работает на заводе по производству картона. И таких историй ещё очень много.

Забастовка водителей Uber в 2019 году

Так что нет ничего удивительного в том, что ежегодный опрос, проведенный в 2020 году ведущей социологической компанией YouGov по заказу «Мемориального фонда жертв коммунизма» (да-да, я тоже ржал с названия), показал, что за последний год резко возросла поддержка социализма, особенно среди молодёжи. В группе от 16 до 23 лет поддержка социализма выросла с 40% в 2019 году до 49% в сентябре 2020 года. Примерно каждый пятый из «миллениалов» считает, что обществу было бы лучше, если бы вся частная собственность была упразднена.

Согласно опросу Gallup, две трети «поколения Z» и «миллениалов» не считают марксизм идейной основой «тоталитарного государства, подавляющего свободу своих граждан», а 43% жителей США, опрошенных в 2019 году, считали, что социализм мог бы стать хорошим решением для страны. Почти половина «миллениалов» считает, что правительство должно предоставить работу всем, кто хочет работать, но не может ее найти, а высшее образование должно быть бесплатным.

Популизм Берни Сандерса

Берни Сандерс во время инаугурации Джо Байдена

«Законопроект предполагает полную ликвидацию студенческих долгов в стране, что позволит покончить с абсурдной ситуации, при которой целое поколение обречено выплачивать долги в течение всей своей жизни, хотя единственное «преступление» этих людей состоит в том, что они поступили правильно – получили высшее образование»

Берни Сандерс

Этим он тут же завоевал поддержку молодёжи и американских либералов (в американской политике либерал стоит ближе к «левым»). Ведь только по официальным данным совокупная задолженность по студенческим кредитам в США увеличилась с 2003 года на более чем 350% и превысила задолженности американцев по кредитным картам, автокредитам и кредитам под залог жилой недвижимости. По прогнозам властей, около 30% американцев, взявших кредит на получение образования, вряд ли смогут его когда-нибудь выплатить.

Но это говорит прежде всего о том, что проблема студенческих кредитов приобрела такие масштабы, что её нельзя просто игнорировать и необходимо дать хотя бы иллюзию избавления от долга, в рамках системной политики. А в идеале направить растущий социальный протест снова в русло поддержки Демократической партии. Хотя она не менее, чем республиканцы, несет ответственность за сложившуюся ситуацию, с которой и сталкивается молодежь.

Высшее образование в США при капитализме это такой же товар, как и телефоны. И все те льготы и государственные субсидии, которые долгие годы воспринимались как данность (далеко не только в США, кстати), после окончания Холодной войны начали стремительно уступать место частному бизнесу. Но вместо рыночной конкуренции тысяч частных университетов и снижения цен, американские студенты получили ровно обратный результат – стоимость высшего образования стремительно обогнала инфляцию, загнав миллионы человек в неподъёмные долги.

Американское образование это фейк. Вы никогда не найдёте работу!

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

Источник